На горах (Книга 2, часть 4)   ::   Мельников-Печерский Павел Иванович

- Что ж, она в памяти?- спросил Василий Борисыч.

- В памяти-то, слышь, еще покуда в памяти, а сказывают, начала заговариваться,- отвечал работник.

- Что ж? за лекарем в город посылали или нет,-- продолжал свои расспросы Василий Борисыч.

- Как же не посылать, посылали,- отвечал работник.

- Что же он говорит?

- Что говорит, про то я не знаю. Знаю только, что пробыл он у Патапа Максимыча не очень долго и, только что уехал, меня за тобой послали, а другого работника, Селиверста, в Городец, за попом.

Встрепенулось сердце у Василия Борисыча. "Авось не отлежится, авось не встанет! Ох, искушение!" - подумал он.

Он застал жену без языка. Так и не пришлось ему двух слов сказать. На похоронах он громко подпевал городецким дьячкам,- скитницы не пожаловали петь к Патапу Максимычу, очень уже сердилась на брата мать Манефа,- и сама не поехала и другим не велела ездить. Все ее слов послушались, никто из сбирательниц не приехал в Осиповку.

Спустя недели полторы после похорон Патап Максимыч позвал зятя к себе в горницу и сказал:

- Вижу я, Василий Борисыч, что из тебя никакого толку не будет. Зачем же вместе нам жить, быть в тягость друг другу? Разойдемся-ка мирно, по-доброму, по-хорошему.

Не поминай меня и дом мой лихом. О сыне своем, о Захарушке, заботы не имей, теперь он на руках у Дарьи Сергевны, а будет у Груни, как ей станет посвободней и ежели Дарья Сергевна хозяйкой в доме останется.