Наносная беда   ::   Мордовцев Даниил Лукич

- Стой! Кто едет? Откелева?

На этот отклик из телеги залаяла собака.

- Стой, черти! Кто едет? - повторяется оклик.

- Ординарцы полковника Шталова! - бойко отвечает знакомый голос, голос рыжего солдата с красными бровями, того, что рыл могилу молодому сержанту на берегу Прута.

- Откелева?

- Из благополучного места.

- Каково таково?

- Та из благополучного ж, чертовы москали! - раздается сердитый оклик из телеги, и тоже знакомый голос: это голос того мешковатого хохла, что там же, вместе с рыжим солдатом, у Прута, рыл могилу молодому сержанту.

- Не пущай! Гони и этих в карантей! В загон их.

- А, бисова Москва! - ворчит хохол.

А Маланья заливается, лает на страшных людей, лавой обступивших телеги...

Прибывают новые толпы, словно из земли вырастают. Зарево огней зловеще отражается на их длинных баграх, на верхах нахлобученных на глаза шапок. Толпы густеют и надвигаются, виднеются уже страшные, озверелые лица ожесточенных страхом и несчастиями людей.

- Стой, робя! Не подходь близко!

- Не подходи! Она на два-сорока сажон берет...

- У-у-у! Бей их! Что глядеть!

- Бей, братцы! Язвенные...

- Из язвенных мест, из мору самово. Бей их!

- В огонь их! Баграми бери!

- Не подпущай их, братцы, не подпущай!

- Баграми тащи!

- Не трошь!

- Чаво, "не трошь"! Куда лезешь?

- Не трошь, говорят тебе, багром! Она по багру дойдет...

- Знамо, дойдет... Она хуже птицы, летает она...

- Она одново огня боится... Мышь словно летуча, нетопырь...