Наносная беда   ::   Мордовцев Даниил Лукич

- За ограду! За ограду тащи! - ревут голоса. - За ограду долгогривого!

А в ограде делается что-то страшное. Келейник архиепископа, тот добродушный запорожец-служка, который предлагал Амвросию переодеться, увидев, что по двору волокут его, волокут его владыку, диким туром ринулся на толпу, сбил с ног и искалечил десятка два москалей, но далее не мог пробиться сквозь сплошную массу тел с дубьем и рогатинами. Он заплакал. Толпа кинулась было на него, науськиваемая "гулящим попиком", но запорожец, схватив попика за косицу и подняв его в воздух, стал отмахиваться им как дубиною, колотя направо и налево поповскими ногами в стоптанных сапожищах.

- Ай-ай! Мотри, братцы, хохол-от, хохол-от, ай-ай!

- Это он батюшкой-то, отцом Акинфием!

А Амвросий уже за оградой. Та рука, которая волокла его за волосы, подняла страдальца с земли и поставила перед собой. Лицо было избито, исцарапано, в волосы набилась земля, солома, щепки.

- Стой! Держи ответ! Ты архирей?

- Я, дети! - Да, трудно теперь было узнать в нем того, кем он называл себя. - Я ваш епископ, дети.

- Какой ты нам отец!

- Молчи! Одного слушать! - пригрозил великан. - Сказывай: ты велел грабить Богородицу?

- Я велел запечатывать.

- А! Кается! Сказывай, ты не велел хоронить покойников у церквей?

- Я, дети, по высочайшему...

- Кается! Кается! Сказывай дале: для чего ты не ходил с попами в ходах?

Амвросий молчал... "Иисусе же ответа не даде", - звучало у него в сердце.