Наносная беда   ::   Мордовцев Даниил Лукич

Старый наш знакомый, рыжий краснобровый солдат с собачкою, изображал из себя нечто вроде московского обер-полицмейстера, который постоянно требовал тишины и порядка и настаивал на немедленном упразднении карантинов, на распечатывании торговых бань и на открытиивсех кабаков, "чтобы всем было слободно".

Краснощекий детина из Голичного ряда, Спиря, остался все тем же антагонистом нового московского первосвященника - "гулящего попика".

На военном совете первым держал речь наш краснобровый солдат:

- Напрасно, братцы, старичка-то убили, владыку, - говорил он.

- Как напрасно, - возражал ему "гулящий попик". - От ево распоряжениев да указов и мор пошел по городу. Шутка ли! Не велеть хоронить при церквах, не велеть исповедоваться и младенцев окунать в воду! А в ходы ходить, он же запретил.

- Так? Так! - соглашались триумвиры. - Батюшка прав, поделом вору.

- Ну, ин, будь по-вашему, - уступал краснобровый солдат, - только чтобы впредь, братцы, рук не марать, душегубством не заниматься, потому мы не турки, а православные.

- Знамо, православные! - одобряли оратора.

- Богородицыны ратнички! - подсказывал попик.

- Потому рук не марать, братцы, ни-ни! Ни Боже мой! Чтоб все было в порядке, тихо, в аккурате, потому мор в городе.

- Ладно! Ладно! Солдат дело говорит. Мор, во! Измором мрем!

- А ты, Малаша, не мешай, чего лаешь! - обратился оратор к собачке, которая стояла перед ним на задних лапках и желала привлечь его внимание. - Не мешай, Малаша, я дело говорю.

В толпе смех: иные уже хлебнули винца, веселые-развеселые.

- Ай да собачка, занятная! В науке была турецка штучка...

- Молчи! Не мешай! Солдат дело сказыват.

- Ну, ладно, - продолжал солдат.