Возникает что-то вроде пожизненной ссылки, с которой надо внешне примириться, не приемля ее внутренне; вечное пассивное созерцание революционных бедствий и тиранических унижений, а может быть, и прямого вымирания своего народа; и все это при воле к активной борьбе и при отсутствии точки для верного приложения этой воли…
К этой внутренней трагедии присоединяется целый ряд жизненных условий и отношений, которые увеличивают это духовное бремя и затрудняют его несение.
Низложенный монарх не может не думать о том, что он, в сущности говоря, предан своим народам и своими приверженцами (монархистами), ибо народ не вступился за него в час восстания революционного меньшинства, но пошел за революционерами; он не оборонил его и в часы изгнания и смертной опасности.. Ибо эта тирания успела подорвать в России все необходимые предпосылки демократии, без которых возможно только буйство черни, всеобщая подкупность и продажность, и всплывание на поверхность все новых и новых антикоммунистических тиранов, наподобие того, как это было в древней Греции во время Пелопонесской войны, в Риме в эпоху так называемых «цезарей» (начиная с Тиберия, за немногими исключениями!), и в Италии в эпоху Возрождения с его свирепыми «кондотьерами», лишенными патриотизма, чести и совести…