Наследники (Каменный пояс, Книга 2)   ::   Федоров Евгений

Хотя Мосолову было не до покойника, он велел спешно обладить дубовую домовину. Тело хозяина обрядили в саван и уложили в крепкий гроб. Когда-то могучий и широкоплечий, Акинфий Никитич выглядел теперь в своем последнем прибежище хилым и старым, словно подменили его. Нос заострился, лицо стало тонким и восковым. Разглядывая этот неузнаваемый лик еще не так давно грозного властелина, приказчик сокрушенно думал: "Экий человек - и погас разом! Словно свечу потушили".

Августовское солнце поднялось высоко, жгло немилосердно. Воды Камы неслись привольно и тихо, в их прозрачной глубине отражались вековые кедры, высокие скалы. Струги, уткнувшись в берег, стояли неподвижно. Собирая мед с цветущих трав, жужжали пчелы. Синело небо, озолоченное солнцем. И когда из-за ельника дохнул легкий речной ветерок, на склоненного Мосолова повеяло тленом. Приказчику стало не по себе, его замутило. Он с горечью снова подумал: "Скоро-то как! Был человек, тварь живая, - и не стало. Все суета и быстротечно".

Однако ж он не поддался тоске, встряхнулся и, оглянувшись, приказал:

- Накрыть домовину! На коня холопа - и в село: звать попов отпевать новопреставленного болярина Акинфия Никитича!

Он истово перекрестился и положил перед телом земной поклон.

- Прощай, хозяин! - В голосе приказчика прозвучала скорбь.

Не о покойном думал в эту минуту Мосолов, не его жалел, а горевал он о себе, о жизни: "Эх, как мимолетна она! И не размахнешься во всю ширь.