Прощение славянки   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

Он умылся, побрился, полюбовался в зеркало на свой сверкающий череп (а может, и правда – татуировку?!) и,вернувшись в купе, позавтракал. Сразу же захотелось закурить, но Турецкий решил посмаковать первую утреннюю сигарету и, не торопясь, вышел в коридор.

И кто же стоял по соседству?

Антон Пятибратов, выдающийся писатель земли волжской, собственной персоной! Значит, его московские гастроли уже закончились. Вид у Пятибра-това теперь был немного печальный, не то что в книжном магазине. Может, какой-нибудь издатель не заплатил причитающегося гонорара? Турецкий, ухмыляясь, подумал: да, мы, издатели, такие. Хотел было поздороваться и напомнить, как давеча Пяти-братов подписывал ему книгу, но вовремя спохватился, что у него теперь другой имидж. Да и литератор вряд ли его запомнил – в потоке-то других покупателей, да еще и с волосами.

А книга Пятибратова у Турецкого как раз была с собой. Называлась она «Киллер-двоечник», и Турецкий в нее еще не заглядывал. Он выкурил в тамбуре сигарету «Давидофф», которые в последнее время предпочитал прочим не только потому, что табак в них был крепкий и сочный, а еще оттого, что они были длиннее остальных. Вернулся в купе. До Волжска оставалось еще минут сорок пути, и Турецкий полистал детектив.

Насколько он понял, это была история не о школьнике, как могло показаться по названию, а о незадачливом учителе, который в уличной драке повел себя так неловко, что ненароком отправил на тот свет двух хулиганов.