JК
Проходная пешка :: Каннинг Виктор
Страница: 109 из 281Сарлинг умрет, сон перейдет в смерть; красное омерзительное лицо - ободранное, пятнистое - станет к утру застывшей маской, и слуга, раздвигая шторы, будет глазеть на некогда живой бугор под одеялом и не почувствует ни сожаления, ни горя, а только испуг, ведь люди вроде Сарлинга не могут быть дороги другим.
Бернерс сидел, обдумывая подробности: именно это входило в его обязанности в делах с Фрэмптоном. Фрэмптон шел впереди, полный уверенности и убежденности в победе, находил нужные слова, манеру поведения. Они обдумывали и разрабатывали комбинацию всегда вместе, и лишь однажды - всего лишь! - их содружество омрачилось крошечной ошибкой, приведшей к провалу. Хотя в этом был виноват Фрэмптон, Бернерс не осуждал его и ни о чем не жалел. Что ни делается, все к лучшему. Вот и сейчас у него снова есть задача, достойная его внимания. В конце концов, от безделья в Брайтоне уже начиналась скука.
На другое утро Сарлинг приехал на Маунт-стрит. Его встретил один Рейкс. Минут пятнадцать старик сидел в кресле у окна и говорил, почти не умолкая. Он нахохлился, словно воробей, и в то же время в голосе его звучала властность, как у директора на совещании, когда решение уже принято, обязанности распределены и с немногими возражениями покончено. В голосе Сарлинга не было ни снисходительности, ни отголоска дружбы, ни признания явной вражды. Рейксу просто изложили задачу, дали приказ.
Бернерс сидел, обдумывая подробности: именно это входило в его обязанности в делах с Фрэмптоном. Фрэмптон шел впереди, полный уверенности и убежденности в победе, находил нужные слова, манеру поведения. Они обдумывали и разрабатывали комбинацию всегда вместе, и лишь однажды - всего лишь! - их содружество омрачилось крошечной ошибкой, приведшей к провалу. Хотя в этом был виноват Фрэмптон, Бернерс не осуждал его и ни о чем не жалел. Что ни делается, все к лучшему. Вот и сейчас у него снова есть задача, достойная его внимания. В конце концов, от безделья в Брайтоне уже начиналась скука.
На другое утро Сарлинг приехал на Маунт-стрит. Его встретил один Рейкс. Минут пятнадцать старик сидел в кресле у окна и говорил, почти не умолкая. Он нахохлился, словно воробей, и в то же время в голосе его звучала властность, как у директора на совещании, когда решение уже принято, обязанности распределены и с немногими возражениями покончено. В голосе Сарлинга не было ни снисходительности, ни отголоска дружбы, ни признания явной вражды. Рейксу просто изложили задачу, дали приказ.