Немедленно измениться   ::   Кришнамурти Джидду

Знание естьнакопление, выводы, формулы; а ученье – это постоянное движение, движение без центра, без начала или конца. Для того, чтобы узнавать нечто о себе, в ученье не должно быть накоплений: если они имеются, у нас будет не процесс ученья, не изучение себя, а просто прибавление к накопленным знаниям о себе. Ученье есть свобода восприятия, свобода видеть. И если вы не свободны, вы не можете учиться. Поэтому само такое учение и есть своя собственная дисциплина – вам не нужно дисциплинировать себя, а затем учиться. Итак, дисциплина – это свобода. Последнее обстоятельство отрицает всякое приспосабливание и контроль, потому что контроль есть подражание какому-то образцу. Образец является подавлением, подавлением «того, что есть»; а когда существует формула того, что хорошо и что плохо, подвергается отрицанию возможность изучать «то, что есть». Изучать «то, что есть» — значит быть свободным от «того, что есть». Таким образом, ученье представляет собой наивысшую форму дисциплины. Ученье требует разума и восприимчивости.

Суровость священника или монаха является жестокой. Они отказываются от некоторых своих склонностей, но не отказываются от других, которые допускаются обычаем. Святой являет собой пример грубого насилия. Обычно суровость отождествляется с самоотречением, достигаемым при помощи жестокой дисциплины, муштровки и приспособления. Святой старается побить рекорд, подобно атлету. Понимание ложности этого пути приносит свою собственную суровость.