Ненаписанные романы   ::   Семенов Юлиан Семенович

Будучи от природы человеком узкого кругозора, истинный выдвиженец Сталина, в партию вступил после Октября, опыта борьбы не имел, - пытки ленинцев в подвалах не в счет, садистские развлечения, а не опыт, - Ежов отправил ордер на арест наркому внутренних дел Грузии Гоглидзе.

В тот же час Берия, меняя маршруты своего поезда, составленного из четырех "пульманов", выехал в Баку, оттуда - потаенными ветками - рванул к Москве: зеленый свет дал Каганович: не мог простить Ежову убийства братьев, боялся за себя, понимая, что на очереди все те, кто знал Сталина до Революции.

(Об одном из героев моего романа "Бриллианты для диктатуры пролетариата" Савельеве-Шелехесе Лазарь Моисеевич заметил, странно усмехнувшись: "Чистый был человек, тоже попал в нашу мясорубку, мог бы работать и работать, настоящий большевик".

Сказав про "мясорубку", Каганович показал своими большими руками, как вертелись эти жернова, в которых хрустко перерезались шейные позвонки братьев, жен, ближайших друзей, героев страны, подвижников революции; сказав так, он, вздохнув, усмехнулся, хотел что-то добавить, но - внезапно замкнулся.)

В Москву Берия приехал в час ночи, подгадал, что Сталин еще в Кремле текущую работу закончил, готовится к завтрашнему дню; Берия запомнил, как в Тбилиси, в двадцатых, в день их первой встречи, проводив его в особняк, поинтересовался, когда делать завтрак и что приготовить для работы, Сталин усмехнулся: "Бог даст день, Бог даст пищу... Тут не работать надо, а пахать... Всю Грузию надо - после меньшевиков с их паршивой независимостью перепахивать: с потом и кровью...