JК
Необыкновенное лето (Трилогия - 2) :: Федин Константин
Страница: 29 из 906У нас когда-то в уезде была усадьба. Нынче о таких вещах не говорят...
Он хитро прищурился на Дибича. Отвинчивая с фляги пробку, он вспомнил, как иногда в петербургском своем кабинете говаривал гостям, показывая на мебель карельской березы: "Это еще хвалынская, дедовская... отец пустил поместье по ветру... только и осталось..." Сейчас весь дом, вместе с карельской березой, был брошен в Питере на произвол, и Пастухов сердился, что голова не упускала случая напомнить об этой неприятности, - он по природе не любил неприятностей.
- Вот тут, в волшебной фляжке, содержится кровь ведьмы, - сказал он с загадочной строгостью в лице и плеснул немножко Дибичу в чай. - Я слил сюда все подонки, какие оставались в буфете, - коньяк, ром, водку и какую-то бабью наливку. Можете представить, когда я разболтал - пошла - пш-ш-ш! пена. Проглотишь одну ложку - и в жилах просыпается черт.
Дибич глотнул чай и, прислушиваясь к действию напитка, недоуменно поднял брови: и правда, чудесное, давно не испытанное проказливое тепло разбежалось по всему телу. Пастухов с удовольствием засмеялся.
- Послушайте, - сказал он запросто, как старому знакомому, - чего вы только не перевидали, наверно, у немцев, а? Если не противно вспоминать, расскажите. Ну, хоть самое главное.
- Самое главное? - будто к себе обратился Дибич, задумываясь. - Не знаю, как я отвечу на это лет через десять. Если тогда будет интересовать такой вопрос и если протяну еще десять лет.
Он хитро прищурился на Дибича. Отвинчивая с фляги пробку, он вспомнил, как иногда в петербургском своем кабинете говаривал гостям, показывая на мебель карельской березы: "Это еще хвалынская, дедовская... отец пустил поместье по ветру... только и осталось..." Сейчас весь дом, вместе с карельской березой, был брошен в Питере на произвол, и Пастухов сердился, что голова не упускала случая напомнить об этой неприятности, - он по природе не любил неприятностей.
- Вот тут, в волшебной фляжке, содержится кровь ведьмы, - сказал он с загадочной строгостью в лице и плеснул немножко Дибичу в чай. - Я слил сюда все подонки, какие оставались в буфете, - коньяк, ром, водку и какую-то бабью наливку. Можете представить, когда я разболтал - пошла - пш-ш-ш! пена. Проглотишь одну ложку - и в жилах просыпается черт.
Дибич глотнул чай и, прислушиваясь к действию напитка, недоуменно поднял брови: и правда, чудесное, давно не испытанное проказливое тепло разбежалось по всему телу. Пастухов с удовольствием засмеялся.
- Послушайте, - сказал он запросто, как старому знакомому, - чего вы только не перевидали, наверно, у немцев, а? Если не противно вспоминать, расскажите. Ну, хоть самое главное.
- Самое главное? - будто к себе обратился Дибич, задумываясь. - Не знаю, как я отвечу на это лет через десять. Если тогда будет интересовать такой вопрос и если протяну еще десять лет.