Обезьяны, человек и язык   ::   Линден Юджин

Я закончу книгу попыткой описать истоки и природу давнего мира идей, для которого феномен Уошо явилсянеожиданностью, в сравнении с другой, еще только рождающейся системой представлений, где ее дебют оказался вполне оправданным.



Часть 1

ШИМПАНЗЕ В ХРАМЕ ЯЗЫКА

1. ПРОБЛЕМА: ШИМПАНЗЕ, КОТОРЫЙ УМЕЕТ РУГАТЬСЯ



Иосиф Флавий, историк времен древнего Рима, в своих «Иудейских древностях» писал, что, когда человек был изгнан из рая, он в числе прочего утратил способность разговаривать с животными. Пересказывая библейскую книгу Бытие, Иосиф Флавий отразил общую для древних евреев веру в то, что до грехопадения человек мог говорить с животными. Миф о грехопадении воспринимался как отражение пришедших из глубокой древности воспоминаний о первых победах человека над природой. Во времена Иосифа Флавия платой за эти победы было отчуждение человека от природы, проявившееся в развитии человеческого языка, отличного от языка животных. Однако мы знаем, что это отчуждение воспринималось как нечто положительное: по мере увеличения разрыва между человеком и природой человек якобы приобретал возможность и моральное право управлять окружающим миром. Люди очень скоро забыли, что заплатили за свое пренебрежение к законам природы потерей способности разговаривать на языке животных, и вместо этого стали подчеркивать, что животные не умеют говорить на их языке. Если рассуждать подобным образом, то изоляция человека начинает восприниматься не как бедствие, а как триумф, который даровал ему привилегию использовать слова по своему желанию.