Пурпурная линия   ::   Флейшгауэр Вольфрам

К герцогине допущена лишь супруга господина маркиза де Рони, которой Габриэль одной доверила высокую честь присутствовать при пробуждении и отходе ко сну. Строгая Рашель де Кошфиле покорно кланяется и в бешенстве кусает свои и без того слишком широкие губы. Потом она спешит домой и жалуется мужу на несправедливость, говоря, что либо королевская шлюха окончательно потеряла разум, либо сознательно подвергает себя опасности его лишиться. Сам маркиз де Рони, разумеется, не говорит об этом ни слова, нанося визит герцогине. Он с супругой приехал заранее в тот же вечер. Он произнес лишь, что надо посмотреть, целы ли еще паруса. Эти слова стоит запомнить.

Между тем в столовую Дзаметты вносят суп. Герцогиня с аппетитом ест. Как говорили впоследствии, на ужин она не получила ни лимонов, ни груш, ни апельсинов. Однако в остальном никто из присутствовавших на ужине не заметил ничего необычного.

В среду герцогиня приступила к отправлению религиозных обрядов, для чего направилась в Париж. Утром она была на исповеди, а потом поехала в маленькую церковь Святого Антонина, куда она вернулась еще раз ближе к вечеру. Люди праздновали Ввод в Узилище и пришли в церковь послушать прекрасную музыку и лицезреть не менее прекрасную герцогиню. Ее принесли в церковь в паланкине, рядом шел герцог де Монбазон, а позади лотарингские принцессы и другие дамы в своих каретах. Весна в этом году выдалась ранняя, и вдоль дорог цвел виноград.