Океан и кораблик   ::   Мухина-Петринская Валентина Михайловна

Облака кучевые

В рассветном просторе.

Будет день,

Когда солнце

Взойдет без меня.

Стихотворение понравилось, хотя все немного взгрустнули.

- Это тоже Роберта? - спросил Валера Бычков.

- Нет, это Иннокентия Щеглова. Все были изумлены.

- Вот не знал, что вы балуетесь стихами,- сказал Барабаш.

Стали просить Иннокентия Сергеевича прочитать что-нибудь из своих стихов. Я незаметно сбежала.

Перед сном ко мне заглянули дядя и Сережа. Дядю я усадила в единственное кресло, а мы с Сережей уселись рядком на моей койке. За иллюминатором бились тяжелые, многотонные волны, завывал на все голоса ветер. Стали вспоминать Москву. Дядя рассказывал о той Москве, которую мы с Сережей уже не застали. Мы же, естественно, говорили о Москве последних лет, о нашей жизни там, о близких. Дядю заинтересовало, что я прыгала на лыжах с трамплина. И удивило, что Сережа к спорту совершенно равнодушен. Даже на футбол никогда не ходил, даже не смотрел по телевизору хоккей. Вскоре Сережа ушел в радиорубку, "говорить со всем светом".

- Зная три языка и азбуку Морзе в придачу, можно говорить со всем светом,- с восхищением заметил дядя.- Какая теперь замечательная молодежь,добавил он.

Я рассказала, какого мнения Козыревы о своем сыне.

Арсения Петровича дядя знал и никак не мог взять в толк, как он мог настолько не понимать сына.

Мы с дядей засиделись допоздна. Старый мой дядюшка был удивительно молод.