Океан и кораблик   ::   Мухина-Петринская Валентина Михайловна

Я не заставила себя просить и тут же привела несколько случаев. В зале опять послышался смех.

Кто-то рявкнул басом: "Это же та малышка, что Шурыге и Бычку выпить не позволила!" Обескураженная, я вернулась на свое место.

После этого поднялась настоящая буря: хохотали и аплодировали. Некоторые, впрочем, свистели и даже топали ногами.

Председательствующий еле успокоил зал. После меня взяла слово Нина Ермакова - можете представить, что она наговорила... После нее, прямо с места, механик , Шурыга выразил удивление: откуда в такой малой пигалице столько вредности? Это обо мне, конечно, не о Нине.

Плотный, широкоплечий коряк с яркими раскосыми глазами (он запоздал на собрание, но прошел прямо в президиум) что-то шепнул председателю. Тот постучал ложечкой о графин (в зале все еще было чересчур шумно) и многозначительно объявил:

- Слово нашему дорогому гостю товарищу Тутаве.

- Секретарь горкома,- шепнула мне Лена Ломако. И я поняла, что вижу отца Ренаты.

Тутава добродушно оглядел зал. Было в его широком скуластом лице одновременно что-то и властное, и доброе.

- Сначала я хочу спросить приезжую девушку, выступившую с суровой, но искренней критикой... Товарищ Петрова, кажется? Вы, как мы все поняли, недовольны ходом ремонта на "Ассоль"? К этому кораблю, как я сейчас узнал, вы имеете самое непосредственное отношение, так как зачислены в команду "Ассоль" радистом.