Операция Миф   ::   Безыменский Лев

На сообщение Иоганнмейера о неорганизованном массовом бегстве населения из Восточной Пруссии и о том, что это влечет за собой гибель многих людей, Гитлер закричал:

— Я не могу считаться с этим!

Когда в начале апреля 1945 года Кенигсберг был окружен плотным кольцом русских войск и Гитлеру было доложено о том, что город от огня русской артиллерии горит, Гитлер все же приказал коменданту крепости Кенигсберг генералу Лашу держаться. После того как 9 апреля Кенигсберг был взят русскими войсками и генерал Лаш попал в плен, Гитлер заочно приговорил его к смертной казни.



Катастрофа на Одере



Гитлер, как обычно, после ночного совещания уселся в своем кабинете за «вечерний чай» с Евой Браун и своими секретарями фрау Кристиан и фрау Юнге. В курительной комнате старой рейхсканцелярии Бургдорф [123] , Фегелейн [124] и Гюнше пили водку и коньяк.

Около 5 часов утра в комнате раздался телефонный звонок. Из коммутатора рейхсканцелярии сообщили, что Бургдорфа срочно вызывает «Майбах». «Майбах» было условным названием штаб-квартиры ОКХ в Цоссене. Звонил генерал Кребс. Звонок начальника генерального штаба в этот предутренний час был необычен. Бургдорф, лицо которого приняло напряженное выражение, сделал знак Фегелейну и Гюнше, чтобы они замолчали. Он стал что-то записывать и отрывисто крикнул в трубку:

— Где? Кюстрин? [125] , Где еще? По всему фронту? Сейчас доложу фюреру. Когда узнаешь подробнее, пожалуйста, сразу позвони. Спасибо! (Бургдорф и Кребс были на «ты».)

Бургдорф положил трубку и, обращаясь к Фегелейну и Гюнше, быстро произнес:

— В четыре утра началось на Одере. Мощный огонь русской артиллерии по всему фронту. Русская пехота и танки наступают уже в течение получаса.