Опыты (Том 3)   ::   Монтень Мишель

Ведь это чудо - уметь вкладывать в такие дела хотя бы малую толику справедливости, и только самообладание Эпаминонда могло примешивать к ним кротость и снисходительность самых мягких нравов и душевную чистоту. И в то время как один полководец сказал мамертинцам [37], что статуты ни в какой мере не распространяются на вооруженных людей, а другой в разговоре с народным трибуном - что одно время для правосудия, а другое для войны [38], а третий - что звон оружия мешает ему слышать голос законов [39], Эпаминонду ничто никогда не мешало слышать голоса учтивости и безупречной любезности. Не позаимствовал ли он у своих врагов обычай совершать, идя на войну, жертвоприношения музам, дабы их прелесть и жизнерадостность смягчали присущую воину ярость и беспощадную жестокость?

Так не будем же, следуя в этом столь великому учителю и наставнику, опасаться отстаивать мысль, что есть кое-какие вещи, непозволительные даже в отношении наших врагов, и что общественные интересы отнюдь не должны требовать всего от всех в ущерб интересам частным,

manente memoria etiam in dissidio publicorum foederum privati iuris:

{Даже при расторжении государственных договоров памятуя о правах частных лиц [40] (лат.).}

et nulla potentia vires

Praestandi ne quid peccet amicus, habet;

{И никакая власть не в силах предотвратить, чтобы [твой] друг не совершил какого-нибудь проступка [41] (лат.).}

a также, что вовсе не все может позволить себе порядочный человек, служа своему государю, или общему благу, или законам.