Путешествие с трупом   ::   Сан-Антонио

Я встаю, надеваю пиджак, достаю пушку, беру вазу, опрокидываю ее на кровать, собираю маслины и неторопливо вставляю их в обойму, нежно глядя на Рашель. Надо признать, она немного побледнела. Но не шевелится.

Я открываю ее сумочку, беру булавку, прикалываю к лацкану пиджака и поворачиваюсь к милашке.

— Ну и?.. — спрашиваю.

Она стоит неподвижно. Щеки ввалились, ноздри поджались, в глазах тревожные огоньки.

Я подхожу к ней, влепляю оплеуху, от которой она летит на ковер, и повторяю:

— Ну и?..

Тон приглашает к разговору. Рашель встает. Ее щека пылает.

— Вы хам! — скрежещет она.

— Откровенность за откровенность, красотка; ты маленькая шлюшка! — И я добавляю:

— Но шлюхи не только занимаются любовью и шарят по карманам. Они еще и разговаривают… И ты у меня заговоришь тоже!

Она подходит ко мне.

— Мне нечего вам сказать, господин комиссар!

— Да что ты говоришь! Никогда не поверю, что женщине бывает совсем нечего сказать! Я хватаю ее за руку.

— Например, скажи, что вы сделали с русским?

— Я ничего не знаю!

— Так уж прямо и ничего?

— Да.

— Даже как можно связаться с молодчиками Карла? Она встает передо мной, глаза горят диким гневом.

— Слушайте внимательно, комиссар. Я ничего не скажу. У нас нет… как вы это называете?.. хлюпиков! Мы умеем молчать. Вы меня поймали? Отлично. Но предупреждаю вас сразу: вы из меня ничего не вытянете.

Она говорит не столько под влиянием вспышки ярости, сколько резюмируя ситуацию. И я понимаю, что это правда.