Овод   ::   Войнич Этель Лилиан

Артур принес ботанизирку и начал с Монтанелли серьезную беседу о ботанике. Они говорили по-итальянски.

На террасе сидели двое художников-англичан. Один делал набросок с натуры, другой лениво болтал. Ему не приходило в голову, что иностранцы могут понимать по-английски.

- Брось свою пачкотню, Вилли, - сказал он. - Нарисуй лучше вот этого восхитительного итальянского юношу, восторгающегося папоротниками. Ты посмотри, какие у него брови! Замени лупу в его руках распятием, надень на него римскую тогу вместо коротких штанов и куртки - и перед тобой законченный тип христианина первых веков.

- Какой там христианин! Я сидел возле него за обедом. Он восторгался жареной курицей не меньше, чем этой травой. Что и говорить, юноша очень мил, у него такой чудесный оливковый цвет лица. Но его отец гораздо живописнее.

- Его-кто?

- Его отец, что сидит прямо перед тобой. Неужели ты не заинтересовался им? Какое у него прекрасное лицо!

- Эх ты, безмозглый методист(*14)! Не признал католического священника!

- Священника? А ведь верно! Черт возьми! Я и забыл: обет целомудрия и все такое прочее... Что ж, раз так, будем снисходительны и предположим, что этот юноша - его племянник.

- Вот ослы! - прошептал Артур, подняв на Монтанелли смеющиеся глаза. - Тем не менее с их стороны очень любезно находить во мне сходство с вами. Мне бы хотелось и в самом деле быть вашим племянником... Padre, что с вами? Как вы побледнели!

Монтанелли встал и приложил руку ко лбу.