Овод   ::   Войнич Этель Лилиан

Но хуже всего было то, что религиозность с каждым днем как бы уходила от него вместе со всем внешним миром. С лихорадочным упорством Артур цеплялся за эту последнюю поддержку, проводя долгие часы в молитвах и покаянных размышлениях. Но мысли его все чаще и чаще возвращались к Болле, и слова молитв он повторял машинально.

Огромным утешением для Артура был старший тюремный надзиратель. Этот толстенький лысый старичок сначала изо всех сил старался напустить на себя строгость. Но добродушие, сквозившее в каждой морщинке его пухлого лица, одержало верх над чувством долга, и скоро он стал передавать записки из одной камеры в другую.

Как-то днем в середине мая надзиратель вошел к нему с такой мрачной, унылой физиономией, что Артур с удивлением посмотрел на него.

- В чем дело, Энрико? - воскликнул он. - Что с вами сегодня случилось?

- Ничего! - грубо ответил Энрико и, подойдя к койке, рванул с нее плед Артура.

- Зачем вы берете мой плед? Разве меня переводят в другую камеру?

- Нет, вас выпускают.

- Выпускают? Сегодня? Совсем выпускают? Энрико!

Артур в волнении схватил старика за руку, но тот сердито вырвал ее.

- Энрико, что с вами? Почему вы не отвечаете? Скажите, нас всех выпускают?

В ответ послышалось только презрительное фырканье.

- Полно! - Артур с улыбкой снова взял надзирателя за руку. - Не злитесь на меня, я все равно не обижусь. Скажите лучше, как с остальными?

- С какими это остальными? - буркнул Энрико, вдруг бросая рубашку Артура, которую он складывал.