Охота на Сталина, охота на Гитлера   ::   Соколов Борис Вадимович

Единственное, чем Генрих Самойлович мог быть еще полезен японцам, так это своими знаниями психологии советской элиты. Но тогда его присутствие было необходимо, скорее, в Токио, чтобы можно было дать консультации правительству и императорскому Генеральному штабу, а не в далекой Маньчжурии, где тайно обреталось немало агентов Москвы. Ведь тогда, летом 1945-го, судьба Квантунской армии уже мало волновала правительство страны. Перебросить ее для защиты Японских островов от грозящего американского вторжения уже не было никакой возможности. Для этого у японцев не было уже ни судов, ни самолетов, ни горючего. К тому же в воздухе безраздельно господствовала неприятельская авиация.

Есть кое-какие детали в рассказе Такеоки, вызывающие недоверие к его рассказу. Капитан, по собственному признанию, до августа 1945-го не убил ни единого человека. Но Люшкову вот хладнокровно выстрелил в грудь, встав лицом к лицу. А ведь даже закоренелые убийцы всегда предпочитают стрелять в затылок, чтобы не видеть глаза жертвы. Думаю, что как раз в психологическом состоянии побывавшего в советском плену Такеоки и лежит объяснение, почему он, возможно, придумал рассказ о том, как собственноручно застрелил Люшкова. По самурайскому кодексу чести бусидо попасть в плен было страшным позором. Как и к другим вернувшимся из советских лагерей, отношение к Такеоке на родине было, мягко говоря, не самым сердечным. Да и офицер, которому ни разу в жизни не довелось стрелять в противника, уважения у соотечественников не вызывал.