JК
Охотники за пчелами (Каменное Сердце - 1) :: Эмар Густав
Страница: 20 из 244- Если так, то я весьма сожалею, потому что вы должны очень страдать.
Незнакомец вздрогнул, лихорадочный румянец залил его лицо, но он тотчас же взял себя в руки.
- Теперь дайте мне уехать.
- Нет, прежде я должен узнать, кто вы.
- Кто я? Ведь я уже сказал. Хищный зверь, существо, имеющее человеческое обличье, но питающее ко всем людям лютую ненависть, которую ничто и никогда не способно будет утолить. Молите Бога, чтобы вам впредь не довелось встретить меня на своем пути. Я как ворон: один мой вид приносит несчастье. Прощайте!
- Прощайте! - печально прошептал мексиканец. - Да сжалится над вами Господь и да не накажет он вас за вашу жестокость!
В эту минуту до мексиканца донесся голос дочери, хотя и слабый, но нежный и мелодичный, как пение американского соловья.
- Батюшка! Мой добрый батюшка! Где вы? Не оставляйте меня!
- Я здесь, здесь, дочь моя! - крикнул в ответ мексиканец и поспешил на зов дочери.
При звуках этого мелодичного голоса незнакомец встрепенулся, в его голубых глазах сверкнула молния, по спине пробежал холодок, и он схватился рукой за сердце, словно стараясь не дать ему выпрыгнуть из груди. Несколько секунд он пребывал в нерешительности, потом пришпорил лошадь и вскоре очутился рядом с мексиканцем.
- Чей это голос? - спросил он каким-то странным голосом, опуская руку на плечо мексиканца.
- Голос моей умирающей дочери, - в ответе мексиканца слышался горестный упрек.
Незнакомец вздрогнул, лихорадочный румянец залил его лицо, но он тотчас же взял себя в руки.
- Теперь дайте мне уехать.
- Нет, прежде я должен узнать, кто вы.
- Кто я? Ведь я уже сказал. Хищный зверь, существо, имеющее человеческое обличье, но питающее ко всем людям лютую ненависть, которую ничто и никогда не способно будет утолить. Молите Бога, чтобы вам впредь не довелось встретить меня на своем пути. Я как ворон: один мой вид приносит несчастье. Прощайте!
- Прощайте! - печально прошептал мексиканец. - Да сжалится над вами Господь и да не накажет он вас за вашу жестокость!
В эту минуту до мексиканца донесся голос дочери, хотя и слабый, но нежный и мелодичный, как пение американского соловья.
- Батюшка! Мой добрый батюшка! Где вы? Не оставляйте меня!
- Я здесь, здесь, дочь моя! - крикнул в ответ мексиканец и поспешил на зов дочери.
При звуках этого мелодичного голоса незнакомец встрепенулся, в его голубых глазах сверкнула молния, по спине пробежал холодок, и он схватился рукой за сердце, словно стараясь не дать ему выпрыгнуть из груди. Несколько секунд он пребывал в нерешительности, потом пришпорил лошадь и вскоре очутился рядом с мексиканцем.
- Чей это голос? - спросил он каким-то странным голосом, опуская руку на плечо мексиканца.
- Голос моей умирающей дочери, - в ответе мексиканца слышался горестный упрек.