JК
ПОТОЛОК МИРА :: Гарри А
Страница: 103 из 133И вскоре после отлета пилоты убедились, что стратостат подымается именнос заданной скоростью.
Когда стратостат поднялся на высоту двух тысяч метров, аэронавты подняли круглые заслонки и завинтили, задраили люки. И в это время в кабине послышался голос земли; Бирнбаум быстро включил репродуктор, и в гондоле раздался ясный и отчетливый человеческий голос:
— Привет, товарищи, счастливого пути!
Было очень радостно сознавать, что связь с землей не потеряна, что за стратостатом следят друзья, разделяющие такое же волнение, такое же желание победы… И Бирнбаум, наладив свою передаточную станцию, с волнением крикнул первый раз в мир:
— Говорит Марс!
Связь с землею была налажена.
Бирнбаум поддерживал ее во все время полета. А Прокофьев и Годунов вели наблюдения за приборами и управлением стратостатом.
В кабине в это время термометр показывал двенадцать градусов тепла. Это был еще естественный воздух, не изготовленный приборами, вобравшийся в гондолу на высоте двух тысяч метров. Теперь давление внутри гондолы было постоянным, и перо барографа чертило ровную линию.
В кабине царил мягкий полумрак.
Стратостат поднялся на пять тысяч метров.
— Ну вот, и летим, — сказал Прокофьев, — сбылось.
И он зарядил приборы для наблюдения за космическими лучами. В это время Годунов следил за показаниями альтиметра. Работал пока еще первый альтиметр, показывавший высоту до десяти тысяч метров.
Когда стратостат поднялся на высоту двух тысяч метров, аэронавты подняли круглые заслонки и завинтили, задраили люки. И в это время в кабине послышался голос земли; Бирнбаум быстро включил репродуктор, и в гондоле раздался ясный и отчетливый человеческий голос:
— Привет, товарищи, счастливого пути!
Было очень радостно сознавать, что связь с землей не потеряна, что за стратостатом следят друзья, разделяющие такое же волнение, такое же желание победы… И Бирнбаум, наладив свою передаточную станцию, с волнением крикнул первый раз в мир:
— Говорит Марс!
Связь с землею была налажена.
Бирнбаум поддерживал ее во все время полета. А Прокофьев и Годунов вели наблюдения за приборами и управлением стратостатом.
В кабине в это время термометр показывал двенадцать градусов тепла. Это был еще естественный воздух, не изготовленный приборами, вобравшийся в гондолу на высоте двух тысяч метров. Теперь давление внутри гондолы было постоянным, и перо барографа чертило ровную линию.
В кабине царил мягкий полумрак.
Стратостат поднялся на пять тысяч метров.
— Ну вот, и летим, — сказал Прокофьев, — сбылось.
И он зарядил приборы для наблюдения за космическими лучами. В это время Годунов следил за показаниями альтиметра. Работал пока еще первый альтиметр, показывавший высоту до десяти тысяч метров.