Папиён   ::   Шаррьер Анри

Как только мы снова оказались в маленькой комнате, в которой находились до суда, жандармы надели на меня наручники, а один из них соединил мое правое запястье со своим левым короткой цепью. Я попросил закурить. Сержант молча протянул мне сигарету и поднес огонь. Я стоял, время от времени поднимая и опуская руку, и жандарм вынужден был повторять мои движения.

И так, пока я не выкурил три четверти сигареты. Никто не проронил ни слова. Опять же я первый посмотрел на сержанта и сказал: "Пошли".

В окружении дюжины жандармов я спустился по лестнице во внутренний двор. "Черный ворон" уже ждал.

В фургоне не было перегородок: человек десять расселись друг против друга. Сержант сказал: "Консьержери".

КОНСЬЕРЖЕРИ

Подъехав к этому последнему замку королевы Марии Антуанетты, жандармы передали меня старшему тюремному надзирателю. Тот подписал бумагу - расписку в получении. Жандармы удалились, не проронив ни слова, и только сержант на прощание потряс мне руки, заключенные в наручники. Поразительно!

Старший надзиратель обратился ко мне:

- Сколько дали?

- Пожизненно.

- Это правда? - Он посмотрел на жандармов и убедился, что правда. Пятидесятилетний надзиратель, многое повидавший на своем веку и подробно знавший о моем деле, счел уместным заметить:

- Ублюдки! Они, должно быть, все посходили с ума!

Осторожно сняв наручники, он выказал добросердечие к узнику, лично доставив меня в камеру, обитую войлоком.