JК
Пастор ущелья Джекмана :: Конан-Дойль Артур
Страница: 15 из 23Затем он замолкал, но прималейшей провокации в виде брани или божбы снова принимался читать. На другой вечер он читал почти без перерывов, поскольку язык, которым пользовалась другая сторона, был все еще весьма вольным, хотя уже и не в такой степени, как накануне.
Свою кампанию Элайес Б. Хопкинс вел больше месяца. Так и сидел он каждый божий вечер, держа раскрытую книжку на колене, и при малейшем внешнем поводе словно музыкальная шкатулка от прикосновения к пружинке - начинал свою работу. Его монотонное бормотание стало невыносимым, избежать его можно было, лишь согласившись соблюдать кодекс поведения, предложенный новоявленным пастором. На хронических сквернословов общество стало смотреть с осуждением, ибо наказание за их прегрешения падало на всех. В конце второй недели чтец большей частью молчал, а к концу месяца его пост превратился в синекуру.
Никогда прежде революция нравов не происходила так быстро и в такой полноте. Свои принципы наш пастор проводил и в будничную жизнь. Можно было видеть, как, услышав неосторожное слово, произнесенное в сердцах каким-нибудь старателем, пастор с Библией в руках бросался к нарушителю и, взгромоздившись на кучу красной глины, возвышающуюся над участком грешника, монотонно бубнил от первой до последней буквы все генеалогическое древо из начала Ветхого завета, причем делалось это с таким серьезным и внушительным видом, словно указанный отрывок имел прямое отношение к данной ситуации.
Свою кампанию Элайес Б. Хопкинс вел больше месяца. Так и сидел он каждый божий вечер, держа раскрытую книжку на колене, и при малейшем внешнем поводе словно музыкальная шкатулка от прикосновения к пружинке - начинал свою работу. Его монотонное бормотание стало невыносимым, избежать его можно было, лишь согласившись соблюдать кодекс поведения, предложенный новоявленным пастором. На хронических сквернословов общество стало смотреть с осуждением, ибо наказание за их прегрешения падало на всех. В конце второй недели чтец большей частью молчал, а к концу месяца его пост превратился в синекуру.
Никогда прежде революция нравов не происходила так быстро и в такой полноте. Свои принципы наш пастор проводил и в будничную жизнь. Можно было видеть, как, услышав неосторожное слово, произнесенное в сердцах каким-нибудь старателем, пастор с Библией в руках бросался к нарушителю и, взгромоздившись на кучу красной глины, возвышающуюся над участком грешника, монотонно бубнил от первой до последней буквы все генеалогическое древо из начала Ветхого завета, причем делалось это с таким серьезным и внушительным видом, словно указанный отрывок имел прямое отношение к данной ситуации.