Печаль полей   ::   Сергеев-Ценский Сергей

Приехала проведать ее мать Феодора, - и на нее смотрела, как на новый день, и не слушала, что она говорила: засыпала или притворялась спящей.

Притихла и Маша, - как-то вытянулась и выросла, а глаза стали строже.

- Что с ней? - тихо спрашивала она Ознобишина об Анне.

- Не знаю! - отвечал он.

- И никто не знает?

- Никто не знает!

- Может быть, доктор знает?

- Нет, не знает.

Маша задумывалась и спрашивала шепотом:

- Она, должно быть, помрет?

- Помрет, - твердо отвечал Ознобишин.

Он представлял чудо: выздоровела и снова забеременела Анна и снова ждет ребенка, - но это было уже так жутко мучительно, что он вздрагивал и добавлял:

- Непременно помрет!

И когда Маша спрашивала:

- Она, должно быть, скоро помрет?

Он уже уверенно, уже не думая, отвечал:

- Скоро!

И Маша уходила плакать в свою комнату, он - в свою.

III

Умерла Анна утром. Ознобишин видел, что она проснулась, так же, как всегда, в недоумении оглядела его, спальню и тусклый день и потом умерла, точно смертельно испугалась, что приходится прожить зачем-то еще и этот лишний, совершенно лишний день. Умерла тихо, как уснула.

Тот холод, который все время жался к ее кровати, теперь со всех сторон хлынул в нее, как в крепость с разбитыми воротами: остановил сердце, отяжелил руки, откинул голову, ровно и прямо вытянул ноги. И не выходил уже из нее, - так и остался в ней, - холод зимних полей, покрытых снегом.

Труп обмыли, одели в белое, положили на стол под образами.