Первомост   ::   Загребельный Павел

Яростно билась река против упорной ограниченности берегов, даже зимой, когда морозы заковывали ее в белый лед, прорывалась она сквозь лед то тут, то там, мощно вздыхала сквозь продушины, выкатывала в мороз теплые волны своего дыхания, а уж весной, словно бы в возмещение утраченного зимою, разливалась необозримо, врывалась в берега, дробила их, смывала, разрушала, уничтожала все, что попадалось на ее пути, и тогда плыли в безумном бурлении вырванные с корнем деревья, остатки разрушенных хижин, обломки деревянной домашней утвари, опрокинутые челны, разбитые купеческие насады, остатки стогов сена, вороха соломы, а между этими остатками бывшей человеческой жизни тяжело покачивались в коричневой воде вчерашние владельцы всего живущего, и человеку, прикованному подобно мостищанам навсегда к реке, прежде всего запоминались именно эти утопленники, не замечал он ничего, кроме них, всматриваясь в каждого, и каждый казался непохожим на предыдущего так, словно бы мертвые еще больше различались между собою, чем живые. Одни утопленники плыли с вздувшимися животами и торчащими из воды подбородками, в каком-то пренебрежении ко всему, что не разделяло их участи, другие стыдливо прятались в волнах, выставляя наверх лишь лица, с непередаваемым упреком смотрели на мир остекленевшими глазами; третьи и вовсе таились под водой, проскальзывали у самой поверхности, равнодушные ко всему, что происходит где-то за водной преградой; убитые воины как упали лицом к врагу, так и плыли теперь ничком, распластав руки, будто и теперь стараясь пробиться сквозь толщу холодной воды к такой родной и теплой земле; а еще плыли скрюченные младенцы, брошенные в Днепр беспутными матерями-покрытками; старые рыбаки, у которых не хватило сил для борьбы с разбушевавшейся рекой, в смерти своей были легкие, будто высушенная кора деревьев; страшно было видеть утопленных женщин и девушек, у которых длинные волосы были заплетены зелеными травами, и трудно уже было различить, где волосы, а где трава; почему-то почти все утопленники были голыми, не было на них даже сорочки то ли их обдирали где-то прибрежные грабители, не брезгавшие ничем, то ли сама река очищала от приобретенного при жизни, тем самым возвращая человека к его первоначалам, - нагими рождаетесь, нагими же отправляйтесь и в смерть.