Первомост   ::   Загребельный Павел

Это была все та же хлипкая телега, связанная где веревками, а где прутьями из лозняка; колеса, будто четверо чужих людей, были все неодинаковыми, ни одно из них не имело правильной округлости, из-за чего возок покачивался во все стороны, все в нем словно бы стремилось разъехаться в разные стороны, все скрипело, стонало, в полнейшей несогласованности между собой: одно колесо словно бы смотрело на Киев, а другое целилось в Чернигов; быть может, это судьба Немого ехала на таком возке и никак не могла ни доехать к нему, ни отъехать, ибо как же иначе можно было понять это уже четвертое появление возка перед Немым, каждый раз при других обстоятельствах, и каждый раз при все более странных и невероятных обстоятельствах!

И оратай тот же самый лежал на возке, оборванный, седой оратай, равнодушный ко всем бедам и страданиям этого мира, и, если присмотреться к нему внимательнее, создавалось впечатление, будто оратай этот мертвецки пьян, и лошадка его тоже пьяна, и возок казался пьяным или же сложенным из пьяного дерева, если такое где-нибудь можно найти.

Немой был так удивлен появлением оратая с его возком, что не попытался подумать даже, как тот сумел пробраться на мост, не стал он его и задерживать, потрясенный четвертой встречей с ним, оратай взмахнул кнутиком перед самым лицом Немого, что-то сказал, видимо доброжелательное и веселое, и покатил себе дальше.

Правда, густой туман тотчас же скрыл возок от глаз Немого, могло создаться впечатление, будто возок довольно быстро поехал по мосту, будто даже и не покатился, а полетел, что ли, потому что исчез беззвучно, но для Немого звуки все равно ведь не существовали, - стало быть, загадочная бесшумность исчезновения возка оратая для него так и осталась неведомой.

Слышать Немой не мог, зато видел остро, как лесной зверь.