Первые радости (Трилогия - 1)   ::   Федин Константин

Он перестал улыбаться, в тот момент, когда наливалась водка, лицо его выражало страх и предельную сосредоточенность, как у человека, выслушивающего себе приговор после тяжелого долгого суда. Пил он медленно, глоток за глотком, прижмурившись, застыв, и только колечки светлых его кудрей чуть-чуть трепетали на запрокинутой голове.

- Здорово, - одобрил Пастухов, протягивая ему закуску.

Но Парабукин не стал есть. Он содрогнулся, потряс головой, крепко вытер ладонью лицо и с отчаянием проговорил:

- Господи, господи!

- Раскаиваетесь? - спросил Пастухов.

- Нет. Благодарю господа и бога моего за дарование света.

- Давно пьете? - спросил Пастухов.

- Вообще или за последний цикл?

- Вообще, - сказал Пастухов, засмеявшись.

- Вообще лет десять. Совпало как раз с семейной жизнью. Но не от нее. Не семья довела меня, а, правильнее сказать, я ее.

- Пробовали бороться?

- С запоем? Нет. Тут больше Ольга Ивановна выступает с борьбой. Видели, как она у меня денежку конфисковала? А я не борюсь. Зачем?

- Пьете сознательно, да?

- А вот вы как пьете - бессознательно?

- До потери сознания, - сказал Мефодий.

Парабукин улыбнулся уже совсем безбоязненно. Лицо его расцветилось, Самсонова сила ожила в нем, он стоял прямой и выросший. Пастухов не сводил с него клейкого взгляда, без стеснения, в упор изучая его, точно перед ним возвышался каменный атлант.