Первые радости (Трилогия - 1)   ::   Федин Константин

8

Ковровая скатерть была усеяна листьями и цветами, и податливая поверхность ее напоминала песчаное речное дно под ногою, когда входишь в воду. Аночка перелистывала большую книгу, а дойдя до картинки, засовывала руку под переплет и гладила ладонью скатерть.

- У вас каждый день скатерть на столе или только по праздникам? спросила она.

- По будням у нас другая скатерть, - ответила Вера Никандровна, улыбаясь. - Что тебе больше нравится, скатерть или картинки?

- Картинки нравятся для ума, а скатерть - трогать.

- Ты не сказала нам, почему не ходишь в училище.

- А вы спрашиваете - учишься или не учишься? Я и сказала, что не учусь.

- Ишь какая ты точная.

- Не потому, что я точная, а потому, что про что меня спрашивают, про то я отвечаю.

- Ты, наверно, хорошо училась бы.

- Разве вы знаете?

- Я учительница.

- Разве учительницы все наперед знают?

- Все, конечно, нет. Но я вижу, тебе было бы легко учиться.

- Меня мама вот той осенью, которая была перед зимой, совсем отдала в училище. А потом она захотела родить Павлика и взяла меня назад, чтобы я нянчила братика. Ведь папа на Волге зимой не работает, а сама еще больше, чем всегда, шьет. Она, знаете, чепчики, если с прошивками, продает по двугривенному, а если без прошивок, то по гривеннику. Мама меня выучила петли метать, когда чепчик делает на пуговичке, а когда на тесемках, то я умею тесемки пришивать.

Аночка перестала говорить, засмотревшись на раскрашенную картинку в полный лист книги.