Петербургские трущобы (Том 1)   ::   Крестовский Всеволод Владимирович

Пробежав через дворик по настланным, ради грязи, доскам, она остановилась у небольшого флигелька, на стене которого была прибита скромная вывеска с надписью: "Hebamme - повивальная бабка", и осторожно постучалась в дверь. К ней вышла женщина чистоплотно-немецкой наружности, в белом чепце и любопытно, чуть не к самому носу, подставила ей, с вопросом, свою востренькую физиономию.

- Что, спит?.. Можно войти? - шепотом спросила ее приехавшая, хотя этот шепот ровно ни к чему не был тут нужен.

- Нет, не спит, все вас дожидается, - отвечала ей, также шепотом, немка. - Слава богу, что скоро приехали, а то я уже за нее боялась: очень много уж она беспокоилась...

Отворив осторожно дверь, женщина на цыпочках вошла в темную комнату больной. При виде ее больная с нетерпением приподнялась на подушках и с жадным ожиданием, пытливо вперила в нее свои черные, выразительные глаза.

- Ну что, Наташа? - с замиранием сердца спросила она. - Снесла?

- Ничего, слава богу, все хорошо... ничего... Снесла и отдала.

- Взяли они? - с возрастающим нетерпением допрашивала больная.

- Надо полагать, что взяли... Не выкинуть же младенца на улицу, как-то деревянно рассудила в успокоительном тоне Наташа.

- Слава тебе господи! - с восторгом прошептала больная, и слезы закапали из ее прекрасных глаз.

- Что же вы плачете? Ведь все, слава тебе господи, удалось как не надо быть лучше! - утешала ее, между тем, Наташа, стараясь показать участие, в котором, однако, более проницательный человек мог бы подметить все ту же деревянную подкладку не то что равнодушия, а какого-то скрытого недоброжелательства.