Петербургские трущобы (Том 1)   ::   Крестовский Всеволод Владимирович

- Что я, - просвирня тебе аль посадская баба? - возразил он слегка оскорбленным тоном, - слава те господи, не первый год варначить: колокольню в исправности привык держать да и тебя еще, дурня, поучить могу.

И он отошел от Гречки с чувством некоторой обиды на его неуместное предостережение.

Дело с Фомушкой обошлось несколько проще.

- Вот что скажу я тебе, приятель, - ответил он на Гречкино предложение, - мне пока еще не рука ухать из "дядина дома", потому, неизвестен я, как меня решат. Верней, что с нижающей благодарностью отпустят, а коли проще, старую золу разгребать начнут, - ну, так не грех и попытаться, а то, гляди, себе только хуже натворишь. Хочешь пообождать малость - считай меня за барина*; одначе ж, я все-таки наперед желаю другого манеру попытать - может, и склеится.

______________

* За товарища (жарг.).

- Какого-такого манеру?

- Э, брат, лакома тетка до орех, да зубов нету! - возразил ему Фомушка. - Никак невозможно в том открыться, всяк Еремей про себя разумей! А вот поживи, так, может, и увидишь, какой-такой этот манер мой.

Таким образом и в отношении блаженного Гречка мог рассчитывать только вполовину, да и то не наверное. Неудачи подмывали его еще более, разжигая неугомонную жажду воли-вольной. Он был упрям, и что раз, бывало, задумает, то уж норовит во что бы то ни стало исполнить. Снова начал Гречка выгадывать себе подходящего товарища и раздумывать о средствах к побегу.