Петербургские трущобы (Том 1)   ::   Крестовский Всеволод Владимирович

За позорными дрогами едут два заплечные мастера: один - приземистый и молодой, другой - рыжебородый, высокий и плечистый, - оба в надлежащем костюме, приличном этому обстоятельству, и везут они с собою, для проформы, "скрипку" - узенький черный ящик, в котором хранится "инструмент", то есть казенные клейма с принадлежностью и ременные плети; за палачами едут - полицейский пристав, исполняющий казнь, и секретарь со стряпчим, а позади их - священник в эпитрахили и скуфейке, с крестом в руке; и, наконец, все это шествие замыкается толпою любопытно глазеющего народа, который валом валит вслед колеснице и порывается во что бы то ни стало заглянуть в лицо преступнице, чтобы поглядеть, "какая такая она есть из себя-то".

Бросьте взгляд на физиономии этой бегущей толпы - и сколько различных оттенков мысли и чувства уловите вы в одном этом беглом обзоре! Тут найдется и тупое, овечье любопытство, и недоумело-запуганный страх, и своего рода фланерское равнодушие, и какой-то тоскливый болящий оттенок в движении глаз и личных мускулов, но более всего, как самое характерное проявление отношений толпы к преступнику, прочтете вы на лицах сострадающее, грустное, христиански-человеческое чувство. Попадется прохожий навстречу, взглянет, остановится, и как-то невольно вырывается бессознательный вопрос: "Что это такое?"

- Несчастную везут! - отвечают мимоходом в толпе - и прохожий набожно крестится, молясь и за несчастную, и за себя, и за всяку душу живую, чтобы господь помиловал и избавил от этой ужасной доли.

Не любит русский человек подобных церемоний.