Петербургские трущобы (Том 2)   ::   Крестовский Всеволод Владимирович

Фомушка выпил и вскочил с места: у него рот зажгло и глаза выпучило от крепости поданного напитка.

- Сроду не пивал, а пьяница, кажись, добрый! - пробормотал он, крякнув и отряхиваясь головою.

- Ну, теперь давай о деле потолкуем, - начал хозяин, снова оставшись один на один с блаженным. - Тебя как звать-то? По виду - не то на церковника, не то на нищего смахиваешь?

- От святые церкви, во святом крещении Фомою наречен, ваше сиятельство, а мирские людишки - блаженным прозывают, - ответил Фомушка, - и как я теперича в странном житии подвизаюся...

- Нечего сказать, хорошее житие! - усмехнулся молодой человек.

- Что ж, ваша милость, такая уж линия, значит, прописана - надо полагать - по-небесному.

- А если эта линия по-земному да доведет тебя до Сибири?

- А что ж такое? Не столь страшен черт, как его малюют, как говорится.

- Ну, а как ты полагаешь, если уж идти в каторгу, то как лучше идти: за безделицу ли, али уж за такую штуку, которую не всякий и выдумать сможет?

- Уж всеконечное дело, ваше сиятельство, за плевок не стоит и конфуз приймать на спину да на лик-то свой, потому, все же он, лик-то этот, человеческий, по писанию - образ есть и подобие божие. А за важнец-дело пропадать не в пример вольготнее, по крайности знаешь за что.

- Это так, это ты разумно рассуждаешь, - одобрительно заметил ему хозяин. - Но ведь тебе, поди-ка, не особенно хорошо на свете жить?

- Нешто, ваше сиятельство, валандаемся по малости.