Петр Первый на Севере   ::   Коничев Константин Иванович

- Что ж, мужички, про вас такая недобрая слава, будто вы из вологодских самые драчливые?

- Чтоправда, то правда, батюшка-царь, бывает, за волосье и потаскаемся, и на кулачки сойдемся, а то и колышками лупим друг дружку. Однако до ножей и топоришек не касаемся.

- Еще бы в ножи! Этого недоставало, чтобы и в топоры? Разве можно убийствовать? Убьете человека, а человек тот мог быть солдатом, слугой царю. За смерть - Казнь непременная!..

- До того не доходим. Уголовства не помним с той поры, как при вашем батюшке, Алексее Михайловиче, баба Аграпёнка своего мужа с соседкой застала и топориком его насмерть тюкнула.

- И как же она за это ответила? - спросил Петр.

- Весьма строго. Так строго, что и другим неповадно будет.

- Казнили бабу?

- Не то чтоб казнили, хуже ей было, - стал докладывать Петру староста. - Из разбойного приказу по царскому указу приехал сюды вологодский губной староста Кузька Панов и приказал ту Аграпёнку за убивство мужа в землю живьем закопать по самую голову. Зарыли ее так в канун рождества. Морозище! Она, бедная, и плачет в ревет. И стража никого к ней близко не подпускает. А она просит помиловать ее и в монастырь постричь - грех замаливать. Нас тут, ваше царское величество, сыскалось десять грамотеев, да тридцать неграмотных, да поп, и состряпали вашему батюшке слезницу о выкапывании из земли обреченной на смерть. Послали просьбу в Москву скорым ходом...

- Чем же кончилось? - перебивая старосту, спросил царь.

- А худо кончилось: ответа от вашего батюшки не пришло. Аграпёнка скончалась...