Под нами Берлин   ::   Ворожейкин Арсений Васильевич

5



Выключив мотор, я посмотрел туда, где час назад стоял самолет Тимонова. Механик ожидал возвращения своего командира.

— Как работала машина, приборы, вооружение? — услышал я привычные слова Дмитрия Мушкина. Я машинально, по привычке ответил:

— Все в порядке. — Как не вязался этот ответ с действительностью.

— Почему-то Тимохи все еще нет.

— Не будет его: сбит Тимоха, — тихо проговорил я. Механик растерянно уставился на меня.

— Как сбит?

— Может, еще и вернется.

Подошли Кустов и Лазарев. Я рассказал о приземлении Тимонова. Не зная зачем, вытащил из грудного-левого кармана гимнастерки свой партийный билет и вынул из него рекомендацию, написанную сегодня на КП, и начал читать вслух:

— Тимонова Николая Архиповича, 1922 года рождения, уроженца Орловской области, Камаринского района, села Козинского, знаю по совместным боям с фашистскими захватчиками с сентября 1942 года по…

— Почему у нас в полку не заведено, как в других частях, писать заявление, что в случае моей гибели считайте меня коммунистом? — спросил Лазарев.

Кустов решительно рассек воздух рукой:

— И правильно! От такого заявления пахнет обреченностью. Я против бумажных красований преданностью партии. Считаешь себя достойным — подавай заявление без всяких «если» и «в случае». Партия тебя поймет. На войне смерть не хитрая штука. Победа! Вот в чем суть нашей борьбы.

— Правильно, Игорь. — Я разделял мнение товарища.