JК
Под нами Берлин :: Ворожейкин Арсений Васильевич
Страница: 486 из 516Все на этой земле говорило, что военщиной был пропитан весь быт и вся жизнь немецкого народа.
Когда мы вошли в Восточную Пруссию, странно было видеть пустые города и села. Население бросало все нажитое и устремлялось на запад. В поисках корма бродили коровы, недоеные, они жалобно мычали, бегали одичавшие лошади и свиньи. Из запертых дворов несся жуткий рев и стон голодного скота. Как-то раз, проезжая брошенный зутор, мы обратили внимание на жалобный вой свиней во дворе. Я не выдержал и открыл им дверь. Обезумевшие от голода животные бросились на меня. Я спасся только при помощи пистолета. Невольно подумалось, что здесь и домашний скот дрессирован в прусском духе,
Первых немцев, мирных, гражданских немцев пришлось встретить только в Бартенштейне, в 120 километрах от восточных границ Пруссии. Это было жалкое зрелище. Женщины, дети и старики с узлами, колясками, прижавшись к берегу речки Лына, как загнанные зверьки, дрожали от страха. Здесь их догнала наступающая волна советских войск и, никого не тронув, покатилась дальше.
Растерянно смотрю на перепуганную толпу людей и не могу разобраться в своих чувствах. Ненависть, жалость и сострадание перемешались с горькой обидой за человека, за человечество.
За рекой еще рвутся снаряды, но они уже здесь никого не пугают. Хочу вблизи поглядеть на немцев и поговорить с ними. Подхожу к женщине с мальчиком лет шести-семи. Малыш от страха жмется к матери.
Когда мы вошли в Восточную Пруссию, странно было видеть пустые города и села. Население бросало все нажитое и устремлялось на запад. В поисках корма бродили коровы, недоеные, они жалобно мычали, бегали одичавшие лошади и свиньи. Из запертых дворов несся жуткий рев и стон голодного скота. Как-то раз, проезжая брошенный зутор, мы обратили внимание на жалобный вой свиней во дворе. Я не выдержал и открыл им дверь. Обезумевшие от голода животные бросились на меня. Я спасся только при помощи пистолета. Невольно подумалось, что здесь и домашний скот дрессирован в прусском духе,
Первых немцев, мирных, гражданских немцев пришлось встретить только в Бартенштейне, в 120 километрах от восточных границ Пруссии. Это было жалкое зрелище. Женщины, дети и старики с узлами, колясками, прижавшись к берегу речки Лына, как загнанные зверьки, дрожали от страха. Здесь их догнала наступающая волна советских войск и, никого не тронув, покатилась дальше.
Растерянно смотрю на перепуганную толпу людей и не могу разобраться в своих чувствах. Ненависть, жалость и сострадание перемешались с горькой обидой за человека, за человечество.
За рекой еще рвутся снаряды, но они уже здесь никого не пугают. Хочу вблизи поглядеть на немцев и поговорить с ними. Подхожу к женщине с мальчиком лет шести-семи. Малыш от страха жмется к матери.