Покорители студеных морей (Главы 1-14)   ::   Бадигин Константин Сергеевич

- Под твое слово дам, - сказал сторож. - А лихвы мне не надо. Пусть монахи берут - им привышно... Пойдем, друг, - добавил он, - я тебя другой дорогой выведу, а то меж господ купцов пока проберешься, из своей рубахи вылезешь...

Через маленькую железную дверь, почти незаметную в северной стене храма, друзья вышли на площадь. Неожиданный звон новгородских церквей встретил их многоголосым хором. Со всех концов города неслись протяжные, тоскливые призывы колоколов.

- Опять усопших хоронят. Оголодал народ, - сказал Илья и перекрестился.

* * *

К вечеру, когда торг стал расходиться, через площадь проскакал на огромном взмыленном коне толстый боярин. Горожане посмеивались, глядя на толстяка с красным, вспотевшим лицом, неловко сидевшего в седле. Это был ладожский посадник.

Боярин Никита Губарев, узнав, что ладожане отбили нападение врага и опасность для крепости миновала, не выдержал и сам поехал в Новгород. Он решил все рассказать Евфимию.

"Авось поможет владыка, - думал он, подпрыгивая в седле. - Жаль Труфана Федоровича. Неужто ему пропадать?"

У дверей Софийского дома Губарев, пыхтя, слез с коня и направился в сени.

Ладожского посадника Евфимий принял в маленькой горнице. Несмотря на жаркий солнечный день, здесь было прохладно и сумрачно. Две лампадки скупо освещали темные лики святых на древних иконах, широкие скамьи вдоль стен, дубовое кресло, на котором сидел владыка, и тяжелый резной стол.