Покорители студеных морей (Главы 1-14)   ::   Бадигин Константин Сергеевич

А воровскую грамоту дал Миланио, что у Борецкого лекарем.

Никита Губарев едва дышал. Пот катился с него ручьями.

- Правду ли говоришь, боярин?

Посадник встал и перекрестился, глядя на икону.

- Вьюн на правеже поведал. Здесь он, владыка. Евфимий поднялся и, тяжело опираясь о посох, сделал несколько шагов.

- Феодор, - позвал он, приоткрыв дверь.

- Я здесь, владыка.

- За боярином Борецким пошли, отче, пусть не медлит.

- Сейчас, владыка... - отозвался казначей. - В гридне двое гонцов тебя дожидаются, - добавил он, - с Пльскова гонец да наш монастырский с Шелони. Сказывают, ждать не мочно им.

- Зови, отче! - решил Евфимий.

Вернувшись на место, владыка поправил оплывшую свечу.

- А ты не бойся, боярин, - взглянув на испуганное лицо посадника, ободрил он. - Бог не выдаст, свинья не съест.

Дверь, скрипнув, открылась, в горнице появились двое: высокий боярин в доспехах и костлявый монах в черной суконной одежде. Оба были покрыты дорожной пылью.

- Благослови, владыка! - в один голос сказали они, подходя к Евфимию.

Архиепископ благословил.

- С чем, боярин, пожаловал? - обратился он к псковичу.

- Беда, владыка! Рыцари пльсковскую землю воюют. Посады жгут и грабят, церкви святые рушат. - В голосе псковича послышались слезы. - Помогу у старшего брата, Новгорода Великого, молим... Поддержи, владыка!

Псковский гонец упал на колени.

- Вече соберем, - ответил Евфимий. - Без новгородского слова не мочно бранные дела решать.