Покорители студеных морей (Главы 1-14)   ::   Бадигин Константин Сергеевич

ницу у вечевой башни сожгли на костре четырнадцать женок за ведьмовство, а вина их в том, что травы на потребу людей собирали, сушили и продавали. От недугов травы те. Как скажешь, владыка?

Евфимий не сразу ответил.

- Феодор, - после раздумья позвал он казначея, - пошли в Пльсков человека про то сыскать, за что женок пожгли. Пусть посадник отпишет.

- Я пять дней жду, владыка! - раздался вдруг голос рядом с Амосовым.

Труфан Федорович обернулся. Плотный, высокий человек, по обличью мореход, выступил вперед:

- Выслушай, владыка!

- Говори.

- Я двинянин, - начал мореход. - В Холмогорах подель1 у меня, лодьи да кочи2 заморские строю и промысел на морского зверя держу. Одна из лодей моих, с кормщиком Тимофеем Лысуном, пять годов дома не была; думал - сгибла... А в прошлом годе вернулись мореходы.

- Не дивно то... - начал было говорить стоявший подле владыки боярин.

- Постой! - сделав рукой жест, словно отстраняя боярина, перебил двинянин.

Он сделал еще шаг вперед и вынул из-за пазухи свиток пергамента:

- То не дивно, что лодьи пять годов дома не было, а дивно вот что... - И двинянин развернул пергамент.

- Ближе подь! - позвал владыка.

Двинянин шагнул еще. Теперь он держал свиток перед самыми глазами Евфимия.

- Вот здесь, - громко сказал мореход, - Матица земля, здесь река Обь, а тут человеки мангазеи живут.