JК
Покорители студеных морей (Главы 1-14) :: Бадигин Константин Сергеевич
Страница: 60 из 150- И Труфан Федорович опять сделался строгим. - Тайно посольство ваше, однако стеречься надо. По чужой земле путь... всякое случиться может. - Вынимая из карманов три кожаных мешочка и кладя их на стол, он сказал: - Берите! От югорских купцов по сто талеров каждому... Нет, нет, - торопливо добавил Амосов, видя, что послы хотят возражать, - берите! В дороге деньги надобны, а дело общее.
Переглянувшись, купцы взяли деньги, поднялись из-за стола и стали прощаться. Отец Сергий благословил их в путь. Амосов крепко обнял каждого.
Гости, громыхая оружием и низко склонив голову, чтобы не задеть шишаками дверной косяк, вышли на улицу и направились к дому Медоварцева, где их ждали слуги.
- Жалею купцов! - сказал отец Сергий. - Словно на смерть проводил, таково жалко!
Амосов молчал. Погрузившись в думы, он ходил, тяжело ступая по дощатому полу горницы.
- Дойдем, - вдруг громко сказал он, - дойдем! И Ганзу в свой ряд согнем, и хлеб привезем. - Он молча продолжал шагать, пригибая старые половицы.
- Что за шум, слышишь, отче? - насторожился Амосов. - Будто близко кони ржут, а люди оружием бряцают.
- Прости, Труфане, - отозвался поп, - туг на уши стал, стар, не слышу.
Амосов вышел на улицу и внимательно посмотрел по сторонам. Улица была пустынная. На противоположной стороне, прихрамывая и волоча ноги, шел нищий.
Дойдя до лавки сапожника, нищий остановился и стал колотить в закрытую дверь.
Переглянувшись, купцы взяли деньги, поднялись из-за стола и стали прощаться. Отец Сергий благословил их в путь. Амосов крепко обнял каждого.
Гости, громыхая оружием и низко склонив голову, чтобы не задеть шишаками дверной косяк, вышли на улицу и направились к дому Медоварцева, где их ждали слуги.
- Жалею купцов! - сказал отец Сергий. - Словно на смерть проводил, таково жалко!
Амосов молчал. Погрузившись в думы, он ходил, тяжело ступая по дощатому полу горницы.
- Дойдем, - вдруг громко сказал он, - дойдем! И Ганзу в свой ряд согнем, и хлеб привезем. - Он молча продолжал шагать, пригибая старые половицы.
- Что за шум, слышишь, отче? - насторожился Амосов. - Будто близко кони ржут, а люди оружием бряцают.
- Прости, Труфане, - отозвался поп, - туг на уши стал, стар, не слышу.
Амосов вышел на улицу и внимательно посмотрел по сторонам. Улица была пустынная. На противоположной стороне, прихрамывая и волоча ноги, шел нищий.
Дойдя до лавки сапожника, нищий остановился и стал колотить в закрытую дверь.