JК
Расколотые сны :: Шелдон Сидни
Страница: 20 из 69Пожалуйста, не пропадайте!"
***
Как– то в субботу Тони ужинала во французском зале отеля “Клифф”. Музыканты закончили часть программы и, отложив инструменты, ушли с эстрады. Метрдотель многозначительно взглянул на Тони. Девушка поднялась и, сев за рояль, начала петь старую песню Коула Портера. Когда последние аккорды замерли, раздался гром аплодисментов. Тони исполнила еще две вещи и вернулась к своему столику. К ней подошел лысый мужчина средних лет, извинившись, попросил разрешения присесть. Тони отрицательно покачала головой, но незнакомец оказался настойчивее, чем она предполагала.
– Я Норман Циммерман, – представился он. – Продюсер гастрольной труппы “Король и я”. Мне бы хотелось поговорить с вами насчет возможности артистической карьеры.
Тони только на днях прочла огромную статью о Циммермане. Автор рассыпался в комплиментах и именовал продюсера “настоящим ценителем, гением театра, одним из последних могикан, которых так мало осталось в наше время”.
Норман придвинул стул и долго устраивался поудобнее.
– У вас выдающийся талант, юная леди. Вы зря тратите время, околачиваясь в подобных забегаловках. Вам следует попробовать свои силы на Бродвее.
«Бродвей. Ты слышишь, мать? Бродвей!»
– Я с удовольствием устрою вам прослушивание, если, конечно…
– Простите, но все это ни к чему. Я не могу.
Циммерман ошарашенно уставился на нее.
– Такой шанс выпадает раз в жизни, юная леди. Даю слово, перед вами откроются все двери. Вы, кажется, сами не понимаете, насколько одаренны.
***
Как– то в субботу Тони ужинала во французском зале отеля “Клифф”. Музыканты закончили часть программы и, отложив инструменты, ушли с эстрады. Метрдотель многозначительно взглянул на Тони. Девушка поднялась и, сев за рояль, начала петь старую песню Коула Портера. Когда последние аккорды замерли, раздался гром аплодисментов. Тони исполнила еще две вещи и вернулась к своему столику. К ней подошел лысый мужчина средних лет, извинившись, попросил разрешения присесть. Тони отрицательно покачала головой, но незнакомец оказался настойчивее, чем она предполагала.
– Я Норман Циммерман, – представился он. – Продюсер гастрольной труппы “Король и я”. Мне бы хотелось поговорить с вами насчет возможности артистической карьеры.
Тони только на днях прочла огромную статью о Циммермане. Автор рассыпался в комплиментах и именовал продюсера “настоящим ценителем, гением театра, одним из последних могикан, которых так мало осталось в наше время”.
Норман придвинул стул и долго устраивался поудобнее.
– У вас выдающийся талант, юная леди. Вы зря тратите время, околачиваясь в подобных забегаловках. Вам следует попробовать свои силы на Бродвее.
«Бродвей. Ты слышишь, мать? Бродвей!»
– Я с удовольствием устрою вам прослушивание, если, конечно…
– Простите, но все это ни к чему. Я не могу.
Циммерман ошарашенно уставился на нее.
– Такой шанс выпадает раз в жизни, юная леди. Даю слово, перед вами откроются все двери. Вы, кажется, сами не понимаете, насколько одаренны.