Популярная история евреев   ::   Джонсон Пол

Для Израиля последствия были буквально опустошительными. Они ощущались как на личном уровне, поскольку огромное число его граждан потеряли буквально всю родню и друзей детства, так и коллективно, поскольку на треть уменьшилось количество тех, кто мог бы участвовать в строительстве государства. Но сильнее всего потери ощущались, пожалуй, на духовном уровне. Высшая ценность, которую придавал иудаизм человеческой жизни (вспомним хотя бы о том, как долго и горячо израильтяне дебатировали, прежде чем лишить жизни Эйхмана), делал убийство такого количества людей, особенно бедных и благочестивых, которых любит Господь, событием, с трудом поддающимся восприятию. Даже для простой констатации факта потребовалась бы новая Книга Иова. Эту проблему затронул видный иудаистский богослов Авраам Джошуа Гершель (1907-73), которому удалось вырваться из Польши всего за шесть недель до катастрофы. «Я, – писал он, – как головешка, которую выдернули из огня у алтаря Сатаны, где во имя зла сгорели миллионы человеческих жизней, не говоря уже и о многом другом: божественных образах человеческих существ, вере многих людей в справедливого и сострадательного Бога, которая пестовалась в человеческих сердцах два тысячелетия». Почему это случилось? Новый Сион начинался с этого вопроса, на который ответа не было, а возможно, и никогда не будет. Впрочем, был ряд граней положения евреев в мире, где с времен, предшествующих Холокосту, произошли существенные улучшения.