JК
Повесть об освобождении Москвы от поляков в 1612 году и избрание царя Михаила. :: Костомаров Николай Иванович
Страница: 26 из 50Тут староста Кузьма Захарьевич Минин-Сухорук стал говорить к миру и сказал громко:
"Православные люди! Коли нам похотеть подать помощь Московскому государству- не пожалеем животов наших, да не токма животов, дворы свои продадим, жен, детей в кабалу отдадим; будем бить челом, чтоб шли заступиться за истинную веру и был бы у нас начальный человек. Дело великое мы совершим, если нам бог благословит, слава будет нам от всей Земли Русской, что от такого малаго города произойдет такое великое дело. Я знаю, только мы на это дело подвигнемся, - многие города к нам пристанут и мы вместе с ними дружно отобьемся от иноземцев".
Нижегородцам люба эта речь показалась. Все как бы в один голос дали свое согласие и, приступивши к Минину, говорили:
"Ты, Кузьма Захарьевич, будешь старшой человек. Отдаемся тебе на всю твою волю".
Стали потом думать, кого бы из бояр выбрать им начальным человеком ратной силы. Нужно было такого, чтоб имел смысл в ратном деле, да и в измене Земле Русской и ни в каком дурном деле не объявился .Не найти было такого с первого раза. Много бояр осрамили себя в прошлые годы: одни — тем, что приставали к ведомому вору, который назывался в другой раз Димитрием; другие — кланялись полякам и держали их сторону; теперь иные из них хоть и раскаялись, увидевши въявь, что поляки русских только обманывают, да народ им не верил; притом важнейшие бояре сидели в Кремле, а хоть бы который из них хотел пристать к своим, поляки бы его не пустили из Кремля. Вспомнили князя Димитрия Михайловича Пожарского.
"Православные люди! Коли нам похотеть подать помощь Московскому государству- не пожалеем животов наших, да не токма животов, дворы свои продадим, жен, детей в кабалу отдадим; будем бить челом, чтоб шли заступиться за истинную веру и был бы у нас начальный человек. Дело великое мы совершим, если нам бог благословит, слава будет нам от всей Земли Русской, что от такого малаго города произойдет такое великое дело. Я знаю, только мы на это дело подвигнемся, - многие города к нам пристанут и мы вместе с ними дружно отобьемся от иноземцев".
Нижегородцам люба эта речь показалась. Все как бы в один голос дали свое согласие и, приступивши к Минину, говорили:
"Ты, Кузьма Захарьевич, будешь старшой человек. Отдаемся тебе на всю твою волю".
Стали потом думать, кого бы из бояр выбрать им начальным человеком ратной силы. Нужно было такого, чтоб имел смысл в ратном деле, да и в измене Земле Русской и ни в каком дурном деле не объявился .Не найти было такого с первого раза. Много бояр осрамили себя в прошлые годы: одни — тем, что приставали к ведомому вору, который назывался в другой раз Димитрием; другие — кланялись полякам и держали их сторону; теперь иные из них хоть и раскаялись, увидевши въявь, что поляки русских только обманывают, да народ им не верил; притом важнейшие бояре сидели в Кремле, а хоть бы который из них хотел пристать к своим, поляки бы его не пустили из Кремля. Вспомнили князя Димитрия Михайловича Пожарского.