Повести и рассказы разных лет   ::   Конан-Дойль Артур

Хохот Краббе прозвучал как в лучшие наши студенческие годы.

- Ладно, старина, - наконец сказал он, - продолжим наш разговор завтра. В конце концов, ты у нас гость: нельзя же мне быть таким эгоистом. Пойдем побродим: обозрим наши бриспортские красоты, если можно так выразиться.

С этими словами он набросил на себя какое-то траурное пальтишко, нацепил очки, нахлобучил шляпу с уныло отвисшим краем, и остаток дня мы провели, прогуливаясь туда-сюда и обсуждая всякую всячину.

На следующий день военный совет собрался повторно. Было воскресенье: мы уселись с трубками у окна и принялись разглядывать уличную толпу, перебирая один за другим возможные планы завоевания местной публики.

- Трюк Боба Сойера? Пройденный этап, - уныло отчитывался Краббе. - Да, прихожу в церковь, сижу там какое-то время, потом сломя голову выбегаю в самый разгар службы... Все без толку - никто не знает, кто я такой! В прошлом году накатал перед парадным чудную ледовую дорожку: на протяжении трех недель ежедневно полировал ее по ночам. За все это время поскользнулся на ней только один человек, да и тот поковылял через дорогу к приемной Маркхэма. Ну, разве это не ужас?

- Это - ужас, - согласился я.

- Наверное, следовало бы с апельсиновыми корками поэкспериментировать, - продолжал Том, - но, слушай, когда перед домом врача весь тротуар ядовито-желтый, по-моему, это так противно!

- Противно, согласен, - кивнул я.

- Как-то ночью явился ко мне парень с разбитой башкой, - вспомнил Том.