Повседневная жизнь в эпоху Жанны дАрк   ::   Дефурно Марселен

Крайне ошибочно было бы видеть в ней английскую «колонию» на континенте – и потому, что именно герцоги Аквитанские становились английскими королями, а не наоборот; и потому, что аквитанцы, несмотря на достаточно большое количество выходцев из Великобритании, обосновавшихся в герцогстве, нисколько не чувствовали себя англичанами. Но они не чувствовали себя и французами: их экономические интересы – продажа своего вина, торговля своей солью – равно как и желание избежать подчинения капетингским государям, чья власть могла оказаться для них куда тяжелее правления собственных герцогов, заставляли их тянуться к Англии. «Уж лучше нам быть с англичанами, которые дают нам свободу и не стесняют, чем подчиняться французам, – говорил хронисту Фруассару некий горожанин из Бордо. – Мы продаем англичанам больше вин, шерсти и сукна, значит, естественным образом больше склоняемся к ним».

В этом «автономистском» настроении различие языков или диалектов не играло той роли, которую естественно было приписать этому различию нам – с нашими современными представлениями о национальности. Аквитанцы, говорившие на окситанском французском, отличались и от сентонжцев, с их лангедойлем, языком северных областей, и от беарнцев, чей окситанский диалект был очень близок к испанскому языку. Во время битвы при Пуатье, в 1356 г., в рядах армии, которую принято называть «английскими войсками», больше всего было людей, говоривших на французском языке: гасконцев, перигорцев и так далее.