Распылитель Пухольского   ::   Булатникова Дарья

В конце концов, и сам Игнат не без греха, то книжку утащит из конфискованного у контрреволюционеров имущества, то жестянку с лакричными леденцами. Уж больно он их любил. А на что революции леденцы, какой с них прок?

Портсигар красивый, с рельефным изображением скачущего на коне охотника, трубящего в рог. Рядом -- борзые, по краям -- дубовые листочки с желудями. Игнат щелкнул замочком и внимательно осмотрел три папироски "Лакме", вложенные в специальные гнездышки. Сам он не курил, но знал, что такие папиросы на Сухаревке продаются из-под полы, поштучно. Странно, что Богоробов забыл портсигар. Он всегда, отправляясь домой, останавливался на крыльце и картинно закуривал на зависть Свиридову, вынужденному смолить вонючую махру. А вчера?

Игнат вышел во двор.

-- Где товарищ Свиридов? -- спросил у коренастого усача в выгоревшей гимнастерке.

-- Та дэсь був, -- неторопливо ответил тот и почесал шею.

-- Срочно найди. Скажи, Пирогов спрашивает.

-- Зараз! -- козырнул усатый.

Свиридов прибежал, вытирая губы. От него несло чесноком. Вчерашний вечер он помнил хорошо, помнил, как Богоробов давал ему перед уходом последние указания. Потом начальник достал портсигар и с шиком закурил, пуская кольцами ароматный дым. Свиридов, вспоминая, повел носом, вздохнул. Уточнил, что ночь прошла спокойно, контру привезли под утро, всех разом, на подводе. А до этого Свиридов хоть и спал, но уверен, что товарищ Богоробов не приходил.