Позывные Зурбагана   ::   Мухина-Петринская Валентина Михайловна

Мне так хочется добраться до красок- они со мной. Хорошие краски. Не какие-нибудь. И холст. И кисти. И этюдник. Мне завещал, умирая, художник Никольский.

- Ты разве рисуешь? Художник?

- В детстве рисовал... А потом увлекся этим фигурным катанием, некогда стало. Так знаешь, папа, иногда во сне вижу, будто рисую. Долго - весь сон рисую и рисую, а проснусь, даже тоска нападает. Я бы давно бросил спорт, но, понимаешь, успех был... Тренер так радовался, и Маринка. Просто не мог их подвести, совесть не позволяла. А теперь я свободен. На Байкале всюду такая красота, и мне так захотелось писать картины.

- А почему ты теперь не побоялся подвести тренера?

Я рассказал, как он нашел Марину бесперспективной. А также о том, что как раз журнал принесли мне с портретом отца.

- Но почему... Ты же не знал меня, не мог любить.

- Всегда любил.

- Не понимаю.

- Так отец же! Мама не восстанавливала против тебя. А ты ее забыл?

- Не забыл.

- И она тебя не забыла.

Перед сном я вышел на балкон. Глухо шумел темный Байкал.

В огромном небе сверкали бесчисленные созвездия. Густым, смолистым был воздух, настоянный на тайге. Где-то звучали песни, гитара, девичий смех. Из порта доносился приглушенный грохот: работала ночная смена.

Внезапно прозвучала трижды повторенная музыкальная фраза необычайной красоты.

- Что это? Что? - закричал я потрясенно.

- Позывные Зурбагана,- отозвался из комнаты отец.

Я долго стоял очарованный.