JК
Пробуждение барса (Великий Моурави - 1) :: Антоновская Анна Арнольдовна
Страница: 217 из 742Арчил еще ближе придвинулся к Саакадзе.
- Наш добрый царь Георгий дал знать Давиду, что брат его спрятался у картлийского митрополита, и, по общему уговору, Давид прислал стражу с цепями. Закованного царевича повезли в Кахети и бросили в подземелье. Потом царь Александр в церкви Пресвятой богородицы проклял Давида, и тот от отцовских проклятий к вечеру распух, как бурдюк, и умер.
- Спасибо богородице, - запивая вином баранину, весело проговорил Папуна, заставив судорожно перекреститься Арчила, - только, думаю, это отцовское проклятие густо было посыпано персидским ядом.
Арчил, пропустив мимо ушей последние слова Папуна, продолжал:
- Я тебе нарочно об этом, Георгий, напоминаю. Если наш царь своего двоюродного брата не пожалел, то тебя, в нужное время, как сухой хворост, в огонь бросит.
Георгий задумчиво смотрел на Арчила. Разговор глубоко проник в сознание, вызвал тысячу сомнений, на минуту сделалось страшно от своего возвышения.
Поздравления и прием подарков от послов Кахети, Гурии, Абхазети, Имерети, Самегрело заканчивались, когда Георгий Саакадзе, дружески подталкиваемый князем Херхеулидзе, вошел в приемный зал.
Толстые восковые свечи, пылающие в оленьих рогах, блестящие костюмы, искры драгоценных камней и оранжевые птицы на потолке ослепили Саакадзе. Еще утром изумил его присланный царем в подарок праздничный наряд азнаура.
- Наш добрый царь Георгий дал знать Давиду, что брат его спрятался у картлийского митрополита, и, по общему уговору, Давид прислал стражу с цепями. Закованного царевича повезли в Кахети и бросили в подземелье. Потом царь Александр в церкви Пресвятой богородицы проклял Давида, и тот от отцовских проклятий к вечеру распух, как бурдюк, и умер.
- Спасибо богородице, - запивая вином баранину, весело проговорил Папуна, заставив судорожно перекреститься Арчила, - только, думаю, это отцовское проклятие густо было посыпано персидским ядом.
Арчил, пропустив мимо ушей последние слова Папуна, продолжал:
- Я тебе нарочно об этом, Георгий, напоминаю. Если наш царь своего двоюродного брата не пожалел, то тебя, в нужное время, как сухой хворост, в огонь бросит.
Георгий задумчиво смотрел на Арчила. Разговор глубоко проник в сознание, вызвал тысячу сомнений, на минуту сделалось страшно от своего возвышения.
Поздравления и прием подарков от послов Кахети, Гурии, Абхазети, Имерети, Самегрело заканчивались, когда Георгий Саакадзе, дружески подталкиваемый князем Херхеулидзе, вошел в приемный зал.
Толстые восковые свечи, пылающие в оленьих рогах, блестящие костюмы, искры драгоценных камней и оранжевые птицы на потолке ослепили Саакадзе. Еще утром изумил его присланный царем в подарок праздничный наряд азнаура.