Пробуждение барса (Великий Моурави - 1)   ::   Антоновская Анна Арнольдовна

- Разреши сказать, царь, не будут ли в обиде князья? Саакадзе только недавно снял одежду простого азнаура.

- Э, Шадиман, иногда простой азнаур лучше знатного князя думает...

- Не смею оспаривать, царь, - улыбнулся Шадиман и подумал: "а иногда и лучше царя", но вслух продолжал: - Понравится ли шаху плебей в свите царевны Тинатин?

- Тогда и мне следует обидеться... Разве шах не посылает ко мне одних пастухов? Я не хочу оскорбить советника шаха Эреб-хана, он много побед одержал, много пользы принес Ирану, но когда говорит со мною, едва сдерживаю желание спросить, сколько в его стаде было овец. Да, да... А Эмир-Гюне-хан? Не от него ли бежали мавры? И не он ли, сын пастуха, после взятия Еревана из простого сарбаза стал знаменитым полководцем? Еще многих могу назвать, дорогой Шадиман, если б была нужда, но ты, вероятно, уже понял? Да, да... Шах любит, когда ему подражают...

- Царь, позволь выразить восхищение твоей мудростью...

Дверь порывисто распахнулась, и в зал заседаний вбежал взволнованный Луарсаб.

- Отец, ты даже мертвому мстишь. Не ведаю причин изгнания Нестан Орбелиани из Метехи в гарем.

Георгий X после смерти Орбелиани даже почуствовал жалость к обобранной Нестан, но, возмущенный резкостью сына, упрямо ответил, что если царская дочь может жить в гареме, то и другим не позорно.

Шадиман, одобряя благородство Луарсаба, напомнил о многочисленных лишениях Тинатин и о желании царицы утешить Тинатин, не разлучая ее с любимой подругой.